«Святая Русь»
Известный эмигрантский богослов Антон Карташев утверждал, что русский народ не случайно назвал свою страну Святой Русью. «По всем признакам это многозначительное самоопределение… — низового, массового, стихийного происхождения, — писал он. — Ни одна из христианских наций не вняла самому существенному призыву церкви именно к святости, свойству Божественному». Лишь Россия «дерзнула на сверхгордый эпитет и отдала этому неземному идеалу свое сердце».
Поразительно, если вдуматься. Не «добрая старая» (как Англия), не «прекрасная» (как Франция), не «сладостная» (как Италия), не «превыше всего» (как Германия), а «святая».
Многие авторы, в том числе известный философ, математик и православный мыслитель Виктор Тростников, убедительно доказывают, что между XIV и XVII веками этот идеал был достигнут, что «Святая Русь», признававшая веру и служение Правде Божьей своим главным делом и главным отличием от других народов, была духовно-социальной реальностью.
Это была историческая вершина русской религиозности. Ее носители не считали слишком важными успехи в хозяйственной сфере или в соперничестве с другими государствами (если только речь не шла о спасении единоверцев). «Служба Правде Божьей», пусть и не вполне воплотимая в реальности, жила в народном сознании как идеал, помогая обращать в православие народы русской периферии.
Если Европа приняла эстафету христианства из рук падающей Западной Римской империи и за десять-одиннадцать веков саморазвития пришла к идее гуманизма, то Русь почти пять веков оставалось под духовным патронатом живой и все еще могущественной Восточной Римской империи. Гуманизм породил европейское Возрождение, исихазм на русской почве — этический и общественный идеал святости. Не видя реальной Византии с ее недостатками и пороками, русские представляли себе Царьград почти как Царство небесное. Греческие пастыри на Руси поддерживали это убеждение.
«Святую Русь» не могли поколебать ни правление Ивана Грозного, ни Смута, ни даже Раскол, потому что культурная надстройка оставалась идеально соответствующей своему православному базису
Иллюстрация: AKG/East News
Русь отнесла к себе Первое послание апостола Павла, обращенное к христианам, живущим среди язычников: «Вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда не помилованные, а ныне помилованы».
Наши предки воспринимали себя как богоизбранный народ: русские правители на столбах Архангельского собора соотнесены с библейскими царями, в росписях 1564–1565 годов образы русских князей продолжают генеалогию Христа и праотцев.
Вышесказанное имеет прямое отношение к нашей теме. Если реконструкция верна, «Святая Русь» была страной преобладания счастливых людей, неважно, богатых или бедных, главное — глубоко верующих и счастливых своей верой.
Ее хронологические рамки и даже географические очертания, конечно, расплывчаты. Напоминая, что в истории долго хорошо не бывает, Тростников тем не менее отводит ей три с половиной века: от времен Ивана Калиты до начала петровских реформ. «Святую Русь» не могли поколебать ни правление Ивана Грозного, ни Смута, ни даже Раскол, потому что культурная надстройка оставалась идеально соответствующей своему православному базису. Соответствие было достигнуто, видимо, как раз к XIV веку.
«Элементы языческой культуры были переосмыслены, — поясняет Тростников. — Перун превратился в Илью-пророка, Радоница в день поминовения усопших и так далее». Новые же элементы, заимствованные из Византии, были усвоены столь органично, что это дает право говорить об «исключительной пластической одаренности русского народа».
Хотя эта мысль не понравится тем, для кого понятие «Святой Руси» — сугубо духовный феномен, очевидно, что между Калитой и Петром на большей части территории исторической России еще не была достигнута предельная (для тогдашнего уровня развития и использования природных ресурсов) плотность населения. По расчетам демографа и статистика Василия Покровского, в конце XV века во всей тогдашней России (тогда же появилось и слово «Россия») жило чуть больше двух миллионов человек, вшестеро меньше, чем во Франции. На протяжении веков летописи почти не отмечают земельных конфликтов во Владимиро-Суздальской и Московской Руси. Углубленно изучавший этот вопрос Анатолий Горский пишет о сохранявшемся там «земельном просторе».
/images/upshrink.gif "Свернуть/Развернуть")
/images/kompot.gif)
За компотом/images/topic/veryhot_post.gif)
/images/expand.gif)
