Такое ощущение, что они нах никому не нужны.

Идет плановая зачистка территории. Закон о земле не спроста жмут с 90-х и до сих пор.
Территория освобождается для заселения. 

Автор: Василий Щепетнев | Раздел: Колонка Щепетнева | Дата: 11 апреля 2011 года

Земля, здоровый труд, натуральная пища, духовность, заединность, крестьянский мир, росистое утро, запах свежескошенной травы, стадо буренок, бредущее до восхода по деревне, девки в хороводах - и все это поругано по наущению иноземных супостатов, возможно, марсиан.

Так, во всяком случае, думается, когда смотришь из окна заехавшего в глубинку то ли автобуса "ПАЗ", то ли мощного внедорожника со всяческими современностями вроде спутниковой навигации и благорастворения воздухов в отдельно взятом автомобильном салоне.

Деревня пропала, а с нею и Россия!

Так и хочется взять железную метлу и вымести ею нашу дорогую страну. Навести порядок. Очистить. Да хоть и самому навеки поселиться в тихом, покойном уголке, с лесом и речкой (это непременно), с церковью в трех-четырех верстах, а в семи-восьми - станцией казенной железной дороги и почтовом отделением, куда бы я ездил раза два, а то и три в неделю на бричке, подобной чичиковской, газеты получить, журналы, письма, а более для моциону. Порой и батюшке что-нибудь по соседству передавал, тот меня запросто бы не отпускал, сначала бы чаю откушали в саду под липами, с медом, а если пост - то просто чай, без сахара и без заварки. Спорить мы бы с ним не спорили, а так... обсуждали б стратегию всеобщей духовности, где среди населения верою лучше действовать, где - знанием (я, понятно, будучи слаб в науках, упирал бы на веру).

Одно смущает: а чем бы я, собственно, жил? С каких доходов держал бы ту же тройку лошадей? Ну, пусть пару, Чубарого я бы продал. Селифану сколько-нисколько, а платить нужно (Петрушку - вон), крепостное право почти отменено, откуда же средства к существованию? А землей бы и жил, мстится голос из черноземных недр. Пахал бы, сеял, чай, не барин. А хоть бы и барин, Лев Николаевич в графском титуле черного труда не чурался. Мдя... Если бы только мстился голос. А то ведь слышен реально. Младопочвенников нынче в столицах развелось не то, чтобы тьма, но есть. Как-то выходит, что многие радетели натуральной экономики и черноземного образа жизни не в курсе, что основной крестьянский вопрос не разрешим в принципе, потому что он, вопрос, заключается в острой нехватке земли.

Во время реформы Александра Второго крестьянский надел в среднем составил чуть более трех десятин. За пятьдесят лет народу прибавилось изрядно, а вот с землицей вышло сложнее. Вырубка леса, вовлечение в севооборот лугов, целин и неудоби увеличили площадь пашни на сорок процентов, население же выросло на шестьдесят. Да, большинство занималось сельским трудом, но что это был за труд? "Бескорыстная суета", как описывал Гарин Михайловский. Бескорыстная - в смысле бесполезная, невыгодная. Практически все выращенное и произведенное потреблялось самими же крестьянами, товарное производство обеспечивали лишь крупные помещичьи хозяйства на юге империи. ?А ближе к столицам... Половина хозяйств имела менее восьми десятин земли на двор - не пашни, а всякой, включая черт знает что. А сколько ртов во дворе, иди, считай... Недород отзывался голодом, и, как не странно, голодали именно в селе. А самый чудесный, самый урожайный год еле-еле давал свести концы с концами, и, одновременно, подрывал будущее. Представьте семь тучных лет: сколько едоков народится, сколько ртов объявится! С чего им кормиться потом? Помещичья земля, казенная земля? Да, ее распределение частично снижала остроту проблемы, но одновременно порождала новые, падение товарного производства в первую очередь. А через двадцать лет новое поколение опять требовало еды.

Сегодня колхозы порой изображают страшными лагерями порабощения, цель которых - выжимать все соки из бедных крестьян, заставляя тех работать за палочки-трудодни. Однако дело было много сложнее: колхозы обеспечивали пропитание не только быстро растущим индустриальным районам, но и продолжали питать огромную крестьянскую массу. С огрехами, с перекосами, но продолжали. Жили бедно? Нельзя жить богато сельским хозяйством там, где на одного работника приходится гектар дельной земли. Невозможно. Разве что выращивать опиумный мак, коку и прочие экзотические растения.

Колхозы не закрепляли крестьян за землей - это было просто не нужно. Производительность труда колхозника при всех загогулинах и перегибах колхозной жизни была на порядок выше производительности среднестатистического крестьянина начала двадцатого века, и потому десятки миллионов людей в деревне были просто не нужны. Но как согнать патриархального человека с насиженного предками места? А пусть думает, что спасается, что совершает побег к светлой жизни! И - побежали. На фабрики, заводы, стройки, в Москву, во Владивосток, страна наша велика и обильна.

И теперь оно, село, к переустройству готово. Разным личностям приписывают слова о том, что России для обслуживания сырьевого комплекса надобно двадцать миллионов человек. Так вот, для сельского хозяйства их нужно еще меньше. Все эти деревенские домики с двумя-тремя коровками - мечта о прошлом. Будущее за графствами и герцогствами, где площадь сельхозугодий будет насчитывать тысячи, а, скорее, десятки и сотни тысяч гектаров. Работать на них станут специалисты, задействуя первоклассную технику. Борьба за угодья будет вестись много жестче, чем борьба за промышленные предприятия в девяностые. Те девяностые, которые порой называют "лихими", будут казаться невинной забавой по сравнению с переделом земли, "черным переделом". Поскольку ее, земли, мало. И больше не станет. Трудно поверить, но в тяжелые времена можно повременить с покупкой нового автомобиля или айпода. Правда-правда. И месяц можно повременить, и два. Даже год. Ничего с человеком не станет, он не изменится ни физически, ни даже духовно.

Но стоит человеку поголодать два-три дня, не говорю уж о неделе! "Нет такого преступления, на которое он бы не решился, хотя бы под страхом виселицы" - говорил Маклеод Даннинг, кажется, повторяя еще кого-то.

И потому борьба за пищевые ресурсы, за землю - неотвратима. Собственно, она уже идет. Случай в Кущевской станице - естественная ступень этой борьбы, а гнев властей он вызвал лишь тем, что совершен местным бароном преждевременно и самочинно. Да и велик ли окажется гнев? Не кончится ли это "примирением сторон", как это бывает, когда человек нужный вдруг сбивает насмерть человека ненужного? Переведут все на пешек, а фигуры поценнее оставят в сохранности? Посмотрим. Но то, что Кущевская - не случайное явление, я уверен. Достаточно почитать автореферат диссертации Сергея Цапка "Социокультурные особенности образа жизни и ценности современного сельского жителя", и становится ясно: это всерьез и надолго.