Питер Шварц, основатель Global Business Network
Снова два полюса | Биореволюция | Сложный новый мир
Мировой кризис уже изменил мир и, возможно, изменит еще сильней. Будущее , в которое мы, казалось, въедем, как на поезде, по давно проложенным рельсам, снова скрылось в тумане. В таких условиях повышается спрос на профессиональных прогнозистов. Не тех, кто готов подсчитать рост ВВП в 2030 г., а тех, кто может пусть грубыми мазками, но нарисовать картину мира, каким он будет через 10, 20 или 30 лет. Картина может оказаться неточной, но с ней легче идти вперед, имея хотя бы иллюзию знаний о будущем .
Питер Шварц, основатель Global Business Network и в прошлом глава департамента стратегического планирования Royal Dutch Shell, – один из самых известных и востребованных футурологов. Причем востребованных самым широким кругом клиентов – от Пентагона до создателей голливудских блокбастеров про будущее (благо Шварц с детства дружен со Стивеном Спилбергом).
В своем интервью Slon.ru Шварц указал, где зарождается новая индустриальная революция и предупредил, что скоро Россию подвинут с энергетических рынков, а также и с геополитической шахматной доски: наша страна сольется с Евросоюзом и будет со стороны наблюдать за битвой титанов – США и Китая.
СНОВА ДВА ПОЛЮСА
– Начнем с самого общего вопроса. Какие основные тенденции, по вашему мнению, будут определять будущее на обозримую перспективу?
– Позвольте сосредоточиться на двух главных вещах. Во-первых, это геополитическая структура мира, потому что мы увидим ее сильнейшее изменение – это очевидно. Второе – это технологические изменения, которые затронут очень многие страны, в том числе и Россию.
Итак, геополитика. Важнейший вопрос – что произойдет с Китаем и его ролью в мире. Влияние Китая на мир будет огромным хотя бы из-за численности его населения. Сложно переоценить то, сколь велико будет это влияние. Факт в том, что Китай – впервые за последние 500 лет – становится доминирующей силой в мировой экономике и политике.
– Значит, вы верите, что Китай станет вскоре лидирующей силой в мировом масштабе?
– По меньшей мере одной из таких сил. Думаю, это неизбежно. Китай продемонстрировал много прагматизма и мало идеологии, развивая свою экономику и социальную систему. Если посмотреть на результаты опросов, мы увидим, что население в большинстве своем полностью довольно своим правительством. При этом мы не видим сколько-нибудь значительного движения в сторону демократии.
В Китае развивается новый тип политической системы. И прообразом такой системы является то, что мы можем видеть сейчас в Сингапуре: полудемократическая-полуавторитарная система, которая очень-очень эффективна. Она действительно работает: достаточно посмотреть на экономические успехи Сингапура, где подушевой доход вырос с $600 до $30 000 за время жизни одного поколения. То же происходит в Китае. Он учится у Сингапура. Он не выглядит как Сингапур, но перенимает много институтов, которые позволили создать сингапурское общество.
– Не может ли такая система распространиться на другие страны?
– Это очень правильный вопрос! Потому что происходящее – это что-то вроде идеологического противостояния СССР и США, холодной войны. Тогда соперничали две абсолютно разные идеологические системы. Нынешние противостоящие идеологии имеют что-то общее, но они совсем неодинаковы: авторитарный капитализм в Китае и демократический капитализм в Соединенных Штатах.
Я думаю, все больше стран будут копировать китайскую систему, а не американскую. Мы увидим идеологическое соревнование за другие страны между Китаем и США в течение следующих 30 лет. Это не будет чем-то вроде военного конфликта, думаю, это маловероятно. Все будет куда мягче. Будет в чем-то похоже даже на то противостояние, которое было между США и Европой в 1960-е –1970-е гг., когда между Америкой и такими странами, как Франция, Великобритания, Германия, было много противоречий. Это ни разу не вышло на уровень открытого конфликта, но разность позиций и интересов была очевидной. Все это дополнялось серьезным экономическим соревнованием.
К 2030–2040 гг. в мире будут две великие державы – Китай и США. И это определит расклад сил в мире. Европа будет не так важна, у нее будет слишком много внутренних проблем, связанных с иммиграцией или с тяжелейшей задачей выстраивания федеративной структуры, состоящей из 25 стран. И я не был бы удивлен, если бы со временем Россия стала сотрудничать с Европейским союзом куда теснее, чем сейчас – особенно в том, что касается экономических, ресурсных вопросов. В течение следующих 20 лет Россия станет куда ближе к Евросоюзу.
Важным вопросом являются предполагаемые поставки российского сырья в Китай. Они, скорей всего, будут нарастать. На этой почве возможно выстраивание более близких отношений между Россией и Китаем. Тут стоит учитывать и то, что будет с китайской иммиграцией в Россию – на Дальний Восток. Будут ли заселяться китайцами пустующие ныне территории? Будет ли миграция на Дальний Восток сопровождаться и миграцией в Среднюю Азию? Будет ли эта миграция легальной или нелегальной? В любом случае, это станет серьезной проблемой в китайско-российских отношениях.
– Насколько тесными могут быть отношения России и Евросоюза? Можно ли ожидать вхождения России в Евросоюз или создания какого-то совместного блока? Можно ли ожидать перехода на общую валюту?
– Я всегда считал, что Россия – естественный партнер Евросоюза. Когда я завожу об этом речь, все говорят – нет, это невозможно, чтобы Россия стала членом Евросоюза. Но я думаю, это возможно. Это вполне может случиться в течение 20 лет – Россия станет членом Евросоюза. Это, на мой взгляд, вероятнее, чем членство Турции в ЕС.
– Вы полагаете, что к середине века будут только две значимые силы – США и Китай, – или все же возникнут какие-то другие быстрорастущие страны или блоки стран, которые по влиянию смогут если не соперничать, то хотя бы приближаться к этим двум государствам?
– Две наиболее очевидные претендентки на звание восходящих держав – это Индия и Бразилия. Индия развивается не так быстро, как Китай, но все равно очень быстро. У нее есть потенциал стать ведущей державой региона. Но ей будут мешать примерно те же проблемы, что у Евросоюза: она так же сложна внутренне и слишком много политической энергии будет тратиться внутри страны.
Бразилия очень хорошо держится сейчас – она устойчивей, динамичней, чем в прежние годы. Немаловажно, что недавно на шельфе Бразилии были найдены большие месторождения нефти. У нее большой потенциал. Но и огромный разрыв в развитии. В ближайшие 10–20 лет у нее при удачном стечении обстоятельств будут шансы стать великой державой.
БИОРЕВОЛЮЦИЯ
– У нас есть еще вторая важная составляющая картины будущего – технологии.
– Наибольшие изменения в технологиях в течение следующих 20–30 лет придут из биологии. Уже можно видеть, что будет наиболее важным. Появилось новое ответвление в биологии – так называемая синтетическая биология. Она изучает возможность изменять генетику микроорганизмов вроде бактерий, заставляя их делать то, что вам нужно. Из бактерии создается этакая мини-фабрика.
– И какие страны наиболее преуспели в развитии этих технологий?
– 90% исследований на эту тема сосредоточены здесь, в США. Еще 10% – в Великобритании. Это единственные две страны, которые серьезно продвинулись в этом направлении. А практическое применение таких технологий затрагивает многие другие страны, в том числе и Россию. Используя их, производят уже два продукта. Самый первый и простой – это лекарств от малярии. Второе – использование бактерий для производства дизельного топлива. Первая фабрика, производящая этот продукт, будет построена в ближайшее время в Бразилии. Бактерии со специально измененными свойствами будут перерабатывать, фактически, разведенный в воде сахар в дизельное топливо. Простое производство и низкая, очень низкая стоимость. Такая, которая уже сейчас в Бразилии могла бы оказаться конкурентоспособной.
Это – начало новой индустриальной революции, биоиндустриальной революции. Мы научимся сами создавать углеводородное топливо. Но не только. Еще одно очевидно применение – создание пластмасс, которое сейчас основано на переработке тех же нефтепродуктов. Таким образом, мы научимся заменять природные процессы в создании материалов, считавшихся невозобновляемыми. Для экспортеров углеводородов, вроде России, это будет означать появление нового конкурента: вам придется конкурировать с новой технологией. Многие смогут производить топливо на месте – и дешевле, чем если бы вы доставляли бы им его по трубопроводу или танкером.
– Цена здесь действительно главный вопрос. Сколько стоит подобное топливо сейчас и сколько оно будет стоить в будущем ?
– Я могу сказать, сколько оно стоит сейчас. В Бразилии оно продается по $3,3 за галлон (то есть 72,5 цента или примерно 22 рубля за литр – Slon.ru). То есть это топливо уже может конкурировать с дизельным топливом, сделанным из нефти. И со временем оно будет дешеветь.
Это грандиозная перемена. Она случится не за один день, но в следующие лет 15 мы будем учиться делать все новые и новые вещи, используя подобные процессы. Это будет и топливо, и пластмассы, и другие материалы, и даже электроника. Мы сможем использовать микроорганизмы для создания электроники. Это начало революции, нового витка индустриальной революции – такое же, каким было когда-то использование силы пара или электричества.
– Так, значит, вы полагаете, что производители и экспортеры нефти обречены?
– «Обречены» – это слишком сильное слово. У них будет новый конкурент. Они ведь могут пережить значительное снижение цен, могут сокращать свои издержки и так далее. Не думаю, что экспортеры нефти и газа исчезнут. Это займет много времени – десятилетия. В ближайшие лет 10 России не стоит беспокоиться, но со временем у нее появится серьезный конкурент.
– А производители нефти – крупнейшие компании вроде Shell, на которую вы работали, – они обеспокоены всем этим?
– Они не просто обеспокоены. Они в это инвестируют. Shell инвестирует в компанию Codexus, BP – в компанию Amorous, Exxon только что вложилась в создание компании, у которой пока даже названия нет. Все они занимаются именно этой новой технологией.
СЛОЖНЫЙ НОВЫЙ МИР
– Мы говорим о будущем , которое будет заметно отличаться от того, что мы видим сейчас. А будет ли этот новый мир более стабильным экономически и политически?
– Мир становится более сложным. Создается все больше новых связей, взаимозависимостей. Люди легче перемещаются и получают информацию, налаживается больше экономических и политических связей. Эта сложность одновременно создает и стабильность, и вероятность быстрых перемен. Если вы взглянете на любые сложные системы, они имеют возможности для быстрого восприятия нового, но в то же время умеют сопротивляться. Нельзя с точностью сказать, к чему приведет эта растущая сложность мира, но точно можно сказать, что он становится уязвим для внезапных изменений. Взять хоть нынешний кризис. Его масштаб стал для всех неожиданно большим. Оказалось, что все взаимосвязано: проблемы с ипотекой в Айове отразились на немецких облигациях – они были связаны так, что об этом никто не подозревал.
– Раз уж мы заговорили о кризисе, позвольте спросить, что может представлять собой следующий глобальный кризис? Насколько серьезным он будет и какие сферы затронет?
– Конечно, следующий кризис будет. Он будет серьезным и, думаю, его стоит ожидать уже лет через 10, максимум 15. И в него на этот раз более серьезно будет вовлечен Китай, а кроме того, Латинская Америка. Ведь почему случаются кризисы? Мы устанавливаем какие-то правила, но со временем игроки находят возможности эти правила обходить, создавая где-то огромные объемы излишней ликвидности, которые со временем рушатся. Неважно – будет это переоценка Тайваньских активов или недвижимость в Дубае. Что-то обязательно надуется, а потом рухнет.
– И все-таки, что может послужить «спусковым крючком» кризиса? Где он может зародиться?
– Я думаю, скорее всего, в Китае. Просто потому, что сейчас дела у них идут прекрасно, там сейчас и в ближайшем будущем будут громадные объемы капитала. Если они не смогут управиться с ними должным образом, эти деньги неизбежно породят кризис. Но должен сказать, что пока китайцы управляются со всем просто прекрасно. Так что у них есть шансы избежать обвала.
– Когда речь заходит о футурологии, человеку со стороны всегда интересно знать: а откуда берутся все эти предсказания, почему случится так, а не этак? Это просто, так скажем, «видение» конкретного футуролога или есть какие-то более-менее строгие модели, на которых подобные вещи основаны?
– Я немало работал над тем, как можно строить прогнозы. И это – одна из причин, по которым я живу в Сан-Франциско: здесь один из лучших центров науки и технологии. Я здесь живу в обществе, где за ужином можно услышать о последних открытиях и прорывах в технологиях и их применении. К примеру, пожалуй, лучший в мире специалист по синтетической биологии проживает в четырех кварталах от меня. А лучшие специалисты практически по всем наиболее перспективным технологиям проживают в радиусе 20 миль от меня.
Поэтому я живу здесь: наука и технологии – это, возможно, самая могучая из сил, которые меняют мир. И здесь концентрация знаний о новых технологиях, возможно, наибольшая в мире.
Александр Кияткин
/images/upshrink.gif "Свернуть/Развернуть")
/images/kompot.gif)
За компотом >
/images/topic/normal_post.gif)
Автор
Тема: «В течение 20 лет Россия станет членом Евросоюза» (Прочитано 4166 раз)
/images/expand.gif)
